Встретились на развилке дорог. Он пробирался из Родаково через Александровку к своему Юбилейному. С «тормозком» для соседей-«подпольщиков», сидящих в подвалах при укрбомбежках. Она сходила вниз.
- Мать, ты куда на ночь глядя?
- В Александровский храм. На всенощную. Завтра Троица.
- Стреляют. Не боишься?
- Привыкла. Слово заветное знаю.
- Скажи, если не секрет.
- Слово простое – Господи, спаси. И перекрестись. Сможешь?
Хохотнул:
- Запросто. Я ж парторгом был. У тебя от кого слово?
- От мамы. Она от своей мамы. Крестом и молитвой провожали бойцов на фронт и встречали, вымолили спасение ближним. Все целыми вернулись. Ты крещен? Запрещал ваш брат.
- В нашем роду все крещеные. В Селезневском храме. Кто хотел – да, не хотел – искал причины. Мать жива еще?
- Жива Мария Васильевна. Счет годам потеряла. Верой, молитвой держится. Ни одного богослужения не пропускает. В пример нам, слабоверным. Войну с фашистами отцы верой выиграли. Наше дело правое – так говорили.
Заговорились. Уже и солнце к закату, пора расходиться. Но что-то удерживает, какое-то глубинное чувство опасности. Зазвонил колокол Александровского храма. И ответило ему из-за Донца: бах-дз-з-з-бах. И еще, и еще, все чаще, все ближе…
Оба:
- Господи, спаси!
Припали к земле, заползли в какую-то ямку, под корневище, в ярок.
- Господи, спаси!
Многократно, истово, под каждый взрыв, пока не утихло. Она успокоила:
- Теперь у этих киевских нехристей перерыв на ужин. Мины – их «молитва» перед сном. И мне на службу не опоздать бы. Ну, с Богом! Не забывай слово во спасение.
Он поднимался по взлобку бугра к поселку. Единственный людской подъем меж обрывами слева и справа. И по нему, по нему лупили с точным прицелом, наверняка эти… как их назвать? Воронки дымились, трава возгоралась, побитые осколками кусты, деревца сочились соком, плакали. В кустах что-то стонало. Ежик, ужик, суслик? В израненной земле убитой. Во имя чего?
Надо было идти, не ожидать очередной атаки. Перебирался из воронки в воронку. Господи, спаси! Не задержись он, одна воронка была бы для него.
И все-таки преодолел непреодолимое, добрался до своей пятиэтажки. Думалось подкормить соседей «гумпайком». Опоздал. Во дворе на очажке из кирпичей в большой посудине хозяева готовили варево. На всех!
Загалдели:
- С возвращением! Мы думали тебя того… Уже и помянуть готовились. Жив! Ура! А квартирку твою расколотило. Зря окна лентами клеил. Юлька ж предупреждала: «Рано викна в Донбаси стеклять». Тебя что от мин спасло?
- Молитва.
- Парторг! Ты что, в Бога веришь?
- Под смертью мы все в Бога верим… В ту войну даже Сталин к церкви обратился… Святая Варвара – покровительница шахтеров – всегда с нами, оберегает. Тише – из Александровки попутчица звонит. Жива! Ну, помолись за нас, грешных.
Алексей Чепурнов, сын фронтовика
