Великий пост в этом году продлится до 1 мая. Даты самого длинного и строгого православного поста в разные годы разные и зависят от даты Пасхи, а вот продолжительность неизменна: это всегда 48 дней, которые включают в себя Святую Четыредесятницу, два праздничных дня - Лазареву субботу и Вербное воскресенье, а также Страстную седмицу.
Пост - это не только ограничения в еде: отказ от мяса, яиц, молочных продуктов и даже рыбы. Гастрономическое воздержание - это лишь вспомогательный инструмент, который помогает откинуть все лишнее и уделить большее внимание движениям своей души. Верующие стараются избегать шумного веселья и суеты, чтобы сосредоточиться на молитве и покаянии.
Какой же смысл стоит за набором строгих постных правил? Возможно ли «покаяние по команде»? Об этом и не только наша очередная беседа с батюшкой - клириком Свято-Петропавловского кафедрального собора г. Луганска протодиаконом Геннадием Пекарчуком.
ПО СПИРАЛИ – ВВЫСЬ!
- Продолжительность Великого поста каждый год одинаковая. Семь недель тянутся так медленно!
- Есть народная поговорка про пост и Воскресение Христово: «Стоит мост на семь верст, а в конце моста – золотая верста». Верстами в этой поговорке называют недели. Семь из них перед Пасхой принято посвящать молитве, покаянию и воздержанию.
Это только кажется, что Великий пост длится долго. Но на самом деле этот неповторимый период церковного года наполнен событиями. Многие богослужения бывают лишь раз в году, а потому верующие стараются не пропустить самые любимые из них. Также важно находить возможность для подготовки к исповеди и причастию и участвовать в этих таинствах, время для чтения Священного Писания и святоотеческой литературы, размышления. Четыредесятница – время отвлечься от суеты, заглянуть в свою душу и очистить ее от лишнего, наносного, вредящего ей.
- Великий пост повторяется каждый год. Способствует ли это нашему изменению или становится просто привычкой?
- Церковь, как, кстати, и природа, живет в определенном Богом ритме, жизнь в большинстве своих аспектов циклична. Мы можем не до конца понимать, почему все устроено именно так, но эти регулярные смены разных периодов жизни очень эффективно влияют на человека.
Вся жизнь человека похожа на движение по некой спирали. Если мы движемся по ней в правильном направлении, то, поднимаясь, возвращаясь к точке на той же вертикали, ощущаем качественную разницу, ощущаем, что спустя определенный период времени мы оказались на новой высоте. Момент, когда мы можем ощутить разницу между этими двумя высотами нашей жизни – это и есть Светлое Христово Воскресение, Пасха. Соответственно, предельное сжатие, предельная интенсивность духовной жизни предшествует и связана с периодом Великого поста.
- Почему именно перед Христовым Воскресением мы постимся?
- Мы верим, что ничего более грандиозного, чем Воскресение, в жизни мира, в жизни Вселенной никогда не случалось. Для христиан это событие вселенского масштаба: Бог стал частью этого, сотворенного Им же самим, мира и, соединившись с этим миром, его радикальным образом изменил. И для нас естественно, что верующий человек на это событие должен как-то отозваться, с чем-то к нему прийти!
Желание быть причастным к торжеству всей Вселенной – оно и вынуждает, просто «выталкивает» человека в необходимость поститься, в необходимость навести очень серьезную - настолько, насколько это возможно -
ревизию в своей собственной жизни. Закрыть те нерешенные вопросы, непроговоренности, недоделки, которые у каждого из нас в обилии присутствуют в жизни и с каждым днём накапливаются. Доказать реальными поступками, что мы максимально пытаемся сделать то, что можем, чтоб измениться, - показать фундаментальность своих намерений.
В силу одного своего благорасположения мы измениться не можем. «Я хочу стать святым». Ну, так давай, начинай! «Нет, я хочу, чтоб эта святость на меня свалилась…». Но ты бы взвыл от этой святости, потому что она окажется совершенно невыносимой для тебя, невместимой в твою реальную жизнь, несочетаемой с твоими привычками и обычаями.
Есть неизбежный разрыв между тем, кем мы хотели бы быть, и тем, кем мы в настоящий момент являемся. Для преодоления этого раздвоения существуют такие периоды жизни Церкви, когда она до предела увеличивает напряженность духовной жизни, молитвы и покаяния.
Сам механизм поста работает очень эффективно! Церковь призывает нас отказаться от всего, что не является жизненно необходимым. Христианин выходит на передовую, в наступление на главных врагов – грех и диавола. И в его экипировке не должно быть ничего лишнего.
ЦЕРКОВЬ - «УТВЕРЖДЕНИЕ ИСТИНЫ»
- Покаяние – часть личных отношений каждого человека с Богом. Разве можно к нему приступать «по команде» во время Великого поста?
- Наше единство в покаянном делании проистекает из двух вещей.
Первое – это единство человеческой природы. При всех внешних различиях, при различии образа жизни, статуса, физического состояния людей у нас одна природа, мы живем по одним и тем же ее законам. Например, если вам больно наступят на ногу, вне зависимости от того, какое у вас воспитание, образование, вы начнете выражать свое недовольство. Точно так же, когда Церковь «загоняет» человека в очень узкое пространство Великого поста, он должен понимать, что ему там будет несладко. А это состояние, когда тебе несладко, - прекрасная почва для покаяния, для изменения.
Это действует одинаково на всех! Это - свидетельство потрясающей жизненности и ненадуманности принципов христианской жизни. Когда ты видишь, что по прохождении Великого поста, когда уже «все можно», а тебе вдруг «из этого» уже ничего и не надо, и точно к такому же переживанию приходят разные люди, совершенно отличные от тебя, ты понимаешь: это работает!
Второе – это эффект соборности. Каждый человек в любом социуме, в любой группе работает как резонатор, и когда определенное количество людей устремляется к одной точке, то неизбежно возникает общий душевный, а потом уже и духовный резонанс. Этот резонанс людей, обращенных ко Христу, и рождает то, что мы называем соборностью или кафоличностью. А кафоличность - одно из неотъемлемых сущностных определений Церкви: единство воли, чувств и переживаний тех, кто устремлен ко Христу. И это единство рождает качественно иное переживание Бога, нежели то, которое получает человек в своем личном религиозном опыте. Причем тут происходит не просто механическое сложение индивидуальных религиозных переживаний, а нечто иное. Благодаря эффекту соборности, оно получает какой-то глубинный ответ со стороны Бога. Словно бы происходит «синхронизация» объединенных верой людей с Божественным. В Церкви человек перестает быть самодостаточной «монадой» и становится органичной частью несоизмеримого ни с какой индивидуальной человеческой жизнью Великого и Святого Целого – Тела Христова.
Человек сам лично не может «синхронизироваться». У каждого из нас есть глубокое повреждение нашей «операционной системы», которое мы сами по себе определить не можем: ты не можешь внутри себя понять, что в тебе – «ошибка в программе», а что в тебе – «программный код». Даже имея перед собой абсолютный критерий, абсолютный идеал в лице Христа, мы все равно часто путаемся и заблуждаемся в отношении того, что должное, а что не должное. У нас постоянно сбивается «прицел правильности»! Сама Церковь есть общий критерий истинности всех наших намерений: Церковь тем и сильна, что постоянно проверяет соответствие наших индивидуальных духовных траекторий общему вектору жизни Церкви. Она именно «утверждение истины» как таковой и поэтому «подтверждение» наших частных «истин». И в этом смысле покаяние имеет, помимо личного измерения, измерение соборное.
СМИРЕНИЕ НИКОГДА НЕ ПАДАЕТ
- Далеко не каждый из нас готов сказать, что он - последний грешник. А Великий пост предполагает именно предельное покаяние. Не будет ли оно искусственным?
- Даже если человек не чувствует, что он внутренне поврежден, что у него есть что-то неправильное, то это должно стать предметом его веры, доверия.
С трудом можно себе представить человека, который искренне может сказать: «А у меня все нормально. Я живу по совести и абсолютно владею собой. Мне никогда не больно и не стыдно за свои поступки, мысли, ощущения». Если б такой человек, в принципе, был бы возможен, то Христу незачем было бы приходить.
Сила христианства в том, что мы верим во Христа как Спасителя. В Бога верят очень многие на Земле, но христианам Он открывается именно как Спаситель, как Тот, Кто прежде всего озадачен проблемой спасения человека. Не вопросом безупречного мироустройства или прославления Его как Бога, а именно – спасения человека. Для Него это – проблема номер один. И ради ее решения Он пошел на крайние меры, как бы сейчас сказали, безумные с человеческой точки зрения. Но у тех, кто прочувствовал и понял, о чем на самом деле речь, это вызывает совершенно другие чувства. Недаром апостол Павел говорил, что Крест для эллинов и иудеев - безумие и соблазн, а для нас - Божия Премудрость.
Христианин верит в благое произволение Бога, обращенное лично к нему. Для него Бог не законодатель, который за любой проступок готов снести виновному голову. Христианин верит, что все, происходящее в его жизни, движимо исключительно желанием Бога «вытащить» его из состояния падения, весь мир перекроить, лишь бы только спасти каждого конкретного человека!
- Как отличить чувство собственной греховности и немощи от низкой самооценки?
- Это прямо противоположные вещи. Низкая самооценка, как правило, является оборотной стороной крайне завышенного о себе мнения. Человек хочет себя видеть гораздо лучшим, чем он есть на самом деле или даже чем он может быть. Его представление о себе самом оказывается существенно заниженным потому, что у него изначально завышены ожидания от себя. Это гордость, вывернутая наизнанку.
А смиренномудрие - это как раз честное, нелицеприятное видение себя и своих пределов. Отцы пишут, что смирение никогда не падает – поскольку и так лежит ниже всего. Другими словами, «упадок духа» и разочарование в себе для смиренного человека просто немыслимы. Есть мнимое смирение, когда человек надевает на себя благочестивую личину. А настоящее смирение проистекает из очень глубокого понимания своей природы. Поэтому Церковь отнюдь не стремится унизить человека. Она пытается помочь человеку увидеть себя таким, каков он есть – и дать ему крепкую руку, ухватившись за которую можно не только подняться, но и стать совершенно другим. Потому что эта рука – Спасителя.
Лана Лебедева
