Жизнь Украины за годы ее независимости всегда характеризовалась крайней нестабильностью политической ситуации. С каждым годом заметно ужесточалась репрессивная активность, направленная против инакомыслящих. Свободолюбивый Донбасс, территория которого издавна была заселена как украинцами, так и русскими, стал костью в горле сторонников Евромайдана, а массовые беспорядки, превратившиеся в силовые противостояния между активистами Майдана и Антимайдана, вышли за пределы Киева и охватили практически всю Украину. Право на свое мнение, на свой дом удалось отстоять только жителям двух регионов. 12 мая 2014 года Донбасс отделился от зависимой от внешних игроков Украины. Это одна из самых важных дат в истории Луганской Народной Республики.
СО ШКОЛЬНОЙ СКАМЬИ – В ЗАЩИТНИКИ РОДИНЫ
Марку Воржеву было 16 лет, когда на Украине начался госпереворот. Что происходило на Майдане, он узнавал от знакомых, но сам не принимал участие в тех событиях – спокойно продолжал учиться в школе города Северодонецка, большинство жителей которого поддерживали Русский мир.
В начале 2014 года украинские националисты с фашистской идеологией группами заезжали в города Восточной части государства и уничтожали памятники вождю мирового пролетариата. Вот тогда Марк уже не мог спокойно сидеть на школьной скамье – он стал на защиту исторических ценностей, на защиту своей Родины от нападок экстремистских движений.
- По Северодонецку прошла информация, что 22 февраля к нам приедет «Правый сектор» сносить памятник Ленину. В то время я еще учился в 9-м классе. Непонятно кто им, жителям Центральной и Западной Украины, дал право устраивать беспредел, заниматься вандализмом в наших городах? Естественно, я, как и многие жители нашего города, вышел на площадь ДК химиков. Нас тогда возле памятника Ленину собралось около трех тысяч человек. Никто к нам так и не приехал. Возможно, узнали, что слишком много людей собралось против них, и побоялись. Стычка в тот день произошла в Луганске (столкновение с бандой Серпокрылова партии «Удар», активисты которой применили огнестрельное оружие против мирных жителей областного центра Луганщины - прим. авт.). С того дня мы начали вести дежурство возле памятника Ленину в Северодонецке.
Взятие под контроль народа здания СБУ в Луганске, установка блокпостов на выездах из Северодонецка, подготовка к референдуму в городе - все это уже происходило с участием парня.
- 11 мая рано утром я отправился на свой избирательный участок, который находился в здании горводоканала на окраине города. Референдум проходил активно, люди массово шли голосовать за независимость Луганской Народной Республики. Были очень большие очереди. Провокаций в тот день не было. Уже перед самым закрытием нам сообщили, что на въезде в город стоит военная техника. Мы с товарищем переместили бюллетени из урн в пакеты, распределили между собой и разбежались в разные стороны. Встретились уже на одной из остановок, сели в троллейбус и поехали в штаб, где велся подсчет голосов.
По данным окружной избирательной комиссии, по городу Северодонецку явка на референдум составила 78%. За самостоятельность области проголосовало 97,6% избирателей, принявших участие в голосовании.
Марк помнит, как вечером 12 мая на центральной площади возле ДК химиков собралось множество людей - жителей Северодонецка. Под песню «Луганщина» был поднят флаг ЛНР. Люди радовались, плакали от счастья. Это был настоящий праздник. Но националисты были на подступах к родному для Марка городу, и вскоре начались первые боевые столкновения.
- Первый бой, в котором участвовали наши ополченцы, произошел 22 мая в Рубежном. Тогда погибло пятеро наших ребят из Стаханова. С украинской стороны были большие потери. Конечно, в силе украинская армия преобладала, но мы не могли не стать на защиту нашей земли, на которую пришли фашисты. Духом мы были сильнее – и это нас спасало.
Северодонецк, его окраины, неоднократно обстреливались киевскими силовиками, а 23 июля город был сдан украинским силовикам.
- Утром я вышел на улицу – тишина мертвая, машины не ездили, даже птицы не пели. Увидел бегущих военных. Сначала думал, что наши бегут, а потом услышал: «Зустрину сепара – завалю усих». Некоторые группы националистов, как оказалось позже, заранее были завезены к нам город. Они просто отсиживались в квартирах до того момента, пока основные войска не подойдут. Тут я понял, что нужно уходить. Многие активисты не знали, что город был сдан, поэтому не успели выехать. Мне пришлось еще 10 дней там находиться, пока не получил паспорт. Как сейчас помню, в пятницу выехал, а в понедельник за мной в квартиру пришли «айдаровцы». Мне потом рассказали, что нас просто кто-то «слил». Они знали, по какому адресу идти и кого забирать. Некоторые из наших ребят были взяты в плен. Арестовывали не только участников Русской весны, но и их родственников.
Чернухинско-Дебальцевская операция, бои в Санжаровке, под Первомайском, Золотым, на Бахмутке, служба в районе Станицы Луганской, - несмотря на свои молодые годы, пройти парню пришлось через многое. Много было потеряно товарищей. Сегодня Марк Воржев уже не военный, а сотрудник Республиканского исполкома Общественного движения «Мир Луганщине». Отмечает, что если начнутся боевые действия, оружие возьмет в руки, не задумываясь. А о том дне, когда была провозглашена Луганская Народная Республика, говорит так:
- Я уже 6 лет не возвращаюсь домой. За это время Луганск стал моим домом. 12 мая – для меня памятная дата. В этот день я вспоминаю всех, кто встал за свободу наших земляков, за нашу Республику, кто не побоялся идти вперед, не зная, что ждет его там. Хоть я был и мал тогда, но уже понимал, что нельзя так поступать со своим народом, как с ним поступило украинское правительство и армия этого государства. С их стороны это было не освобождение, как они выражались, это был и есть настоящий геноцид народа Украины. Понять их я до сих пор не могу.
«Я НЕ БЫЛ СТОЛЬ НАИВЕН, ЧТОБЫ НЕ ВИДЕТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ НА УКРАИНЕ»
Анатолий Коробкин родился в Воронежской области. После службы в армии приехал в Луганск. Позже переехал в Харьков. Окончил ветеринарный институт, после которого по распределению работал в Ворошиловградской области. Референдум 1991 года за независимость Украины по сей день считает настоящей катастрофой.
- После 1991 года я уже понимал, что это не моя страна. Я русский человек, родился в России, но 40 лет с семьей прожил в Новоайдарском районе Луганской области. И спустя 40 лет меня начали заставлять разговаривать и писать на украинском языке. Зачем он мне нужен? Я его никогда не знал. Работая не только ветеринаром, но и на партийных должностях, украинский язык ни разу мне не пригодился. А тут нас начали принуждать к нему.
В начале марта 2014 года я собрал небольшую группу единомышленников. Попытка воздействовать на власть закончилась референдумом, который мы проводили в Новоайдаре. Без председателя районного совета организовали и провели его во всех селах Новоайдарского района.
В силу своего возраста и состояния здоровья, применить свои боевые качества Анатолий не мог, поэтому выбрал для себя другой вариант борьбы с карателями. Считал, что каждый человек, если он в здравом уме, должен был понимать, что творится на Украине.
- Людей расстреливали за то, что они не так мыслят, в Славянске уже шла война, в Одессе людей сожгли. Что еще должно было произойти, чтобы люди поняли, что нам с этой бандой, шайкой не по пути? - возмущается он.
В ночь перед референдумом Анатолию позвонил товарищ и предупредил, что украинская техника уже подходит к Старобельску и к утру прибудет в Новоайдар. 11 мая, ближе к обеду украинская армия зашла в поселок, но местных жителей это не остановило - референдум продолжался. По дороге в сторону Старобельска, слева за речкой находится село Спиваковка. Жителей там не так уж и много, но Анатолию сказали, что там тоже хотят принять участие в референдуме. Когда он приехал в село, все 223 проживающих там человека уже стояли в очереди на голосование. Считает, что мощнейшим стимулом проведения референдума стали события в Одессе. Именно в тот день народ Донбасса понял, что ничего хорошего от Украины ждать не стоит.
- К нам в Новоайдар заехала не армия, а отбросы общества. Непонятно во что одетые люди, на ржавой технике. Нас они не трогали. Но через две недели появился батальон «Айдар», бойцы которого в первый же день начали расстреливать машины, людей, которые были причастны к организации референдума. У кого находили Георгиевские ленточки – тоже попадали в немилость. «Айдаровцы» говорили, что они будут хозяйствовать на наших землях, мы будем их рабами, а наших жен они будут насиловать. «Будэмо господарюваты на ващий зэмли», - говорили они. Отбирали машины у людей, из домов выносили холодильники, тащили все – даже гаражные ворота Новой Почтой отправляли, мотоблоки забирали. Кому что нравилось, то и тянули. Я из поселка выехал в конце июля, за пару дней до того, как меня пришли арестовывать, - рассказывает Анатолий Коробко.
С того времени Анатолий дома больше не появлялся. Ему пришлось уехать, чтобы не подставлять под угрозу семью, которая даже и не подозревала, что он безоружный стал на борьбу с фашистской властью за земли Луганщины.
- Я не был столь наивен, как другие люди, чтобы не видеть, что творится на Украине. Теперь я точно не хочу ничего украинского. Радует одно, что сейчас я живу на своей Родине – русской земле!
В 2014-м, как и в далеком 1941-м, на борьбу за свою родную землю поднялись люди разных поколений. Пенсионеры и школьники были в рядах мужественных защитников Донбасса. Благодаря сплоченности нашего народа цель была достигнута – Луганская Народная Республика состоялась! И сегодня мы вместе празднуем ее независимость, помня о тех, кто за нашу свободу отдал свою жизнь…
Ника Стоцкая
