О захвате офицера представительства ЛНР в Совместном центра по контролю и координации режима прекращения огня (СЦКК) Андрея Косяка и об усилиях по возвращению супруга домой в интервью рассказывает жена похищенного Татьяна Вараксина.
- Как вы оцениваете прилагаемые усилия по возвращению вашего мужа?
- Да, я думаю, что все возможное делается. Эта поддержка, оказываемая в Донецке и у нас тоже. Все наше руководство, я знаю, занимается этим вопросом. Мы постоянно на связи со всеми, поэтому я знаю, что очень многое делается для того, чтобы мой муж вернулся домой. Хотела бы обратиться к украинской стороне с призывом, чтобы вернули моего мужа домой или, хотя бы, туда, откуда они его забрали. А также, чтобы в отношении к нему были почеловечнее.
- Какие меры предприняты вами к этому времени?
- То, что зависит от меня, я уже все сделала и все заявления написала. Мы уже обращались в Луганске к уполномоченному по правам человека, в ООН, в Международный Красный Крест. Также еще было несколько писем от моего лица. Очень активно Ольга Анатольевна (Кобцева, представитель ЛНР в рабочей подгруппе по гуманитарным вопросам Контактной группы, руководитель рабочей группы по обмену военнопленных Республики) занимается этим вопросом, она писала еще в несколько международных организаций. Думаю, что мы еще можем многое сделать. Я, как жена, конечно, все буду делать для того, чтобы он вернулся, но украинская сторона должна принять решение, чтобы вернуть. Я сделаю все, что нужно и что от меня зависит, чтобы его вернуть поскорее.
- Как в целом вы оцениваете захват вашего мужа?
- Решение украинской стороны, конечно, ничем не обоснованное. Они его просто похитили, взяли в заложники. Вообще я считаю, что они совершили уголовное преступление. На украинских телеканалах и в видео в соцсетях их хвалят, поздравляют с праздником защитника Отечества, восхваляют их храбрость. Но дело в том, что вдесятером с автоматами взять безоружного человека очень легко. Я считаю, что для этого никакой отваги не надо.
- Чем занимался ваш муж в тот день?
Там постоянно ведутся работы, или периодически. Как у них зарастает территория, так они там делают уборку. Сейчас же и листья надо убрать, это же пункт пропуска, там должна быть красота, все чисто и убрано, постоянно надо поддерживать порядок. Поэтому они периодически проводили, не первый раз и не первый год. Мне муж говорил, что они красоту наводят уже неделю, то есть, это случилось не в первый день.
- Каково сейчас состояние здоровья супруга?
- Мы с мужем уже не сильно молодые люди, у него есть хронические заболевания: желудок, печень, давление повышается. Такой возраст. Я медикаменты купила все ему: и для печени, даже от ковида, левомицетин, парацетамол, капли в нос – аптечку первой помощи. Сказали, что смогут передать ему чуть-чуть, остальное будет находиться в Красном Кресте. Сказали, передадут только несколько препаратов, которые можно, а все остальное будет находиться в медпункте, и если он заболеет, то должен будет попросить и ему дадут. А в каком медпункте, аптеке – я не поняла. Я вообще не знаю, где он – в СИЗО, тюрьме, горотделе, КПЗ – я не знаю.
- Вашего мужа обвиняют в неких преступлениях. Вам что-нибудь об этом известно?
- Ничего такого не было! Умышленное убийство – ему там специально шьют дело. На самом деле не было такого никогда. Мы с ним вместе почти 20 лет живем, до этого еще года четыре знакомы были – никогда ничего подобного не было. Я о нем знаю все.
- Чем он занимался до войны?
- До войны работал на химзаводе на нашем. В принципе, он там до сих пор и числится в отпуске, или как это делается. То есть, как закончит службу, то должен туда вернуться. Работал транспортерщиком. Он нормальный, обычный человек. Какой был в юности? Как обычный мальчишка, молодой, красивый, для меня – самый лучший. Познакомились на дискотеке в 90-е годы. Родился в Донецке, в 80-е годы переехали с семьей в Алчевск, потому что его отец отсюда. Отец – научный работник, кандидат технических наук, у него открытий много. У него хорошая семья. Мой муж – наша опора, наша поддержка. Я, например, дома сижу, у нас маленький ребенок, скоро пять лет. Дочь переживает, спрашивает, когда папа придет.
- Как он попал на службу?
- У него друзья служили, рассказывали и он тоже захотел туда пойти. Ему там нравится, поэтому там уже столько лет служит. Он пошел на службу, сначала в войсках, а уже больше года он в СЦКК. Как пункт пропуска начал строиться, из всех, кто там был, выбрали именно его.
- Его обвиняют в ведении разведывательной деятельности.
- Нет, он разведкой никогда не занимался, он вообще далек от всего этого. Они эту уборку проводили уже в течение недели. Никто не ожидал, что это произойдет. Он этого не ожидал, тем более, у него все документы с собой были: права, документы на машину. Это все было подстроено украинской стороной. Следователь мне сказал, что его задержали сотрудники СБУ, и что он находится у следователя СБУ. Все это было запланировано, он попался, но мог попасться любой другой его сотрудник.
- Как вы оцениваете резонанс этого дела?
- Думаю, что, конечно, резонанс заметный. Дошло до МИД всех стран, так масштабно все. Главное, чтобы результат был. Я считаю, что это похищение, захват в заложники. Во-первых, это было на нашей территории. Меня удивляют украинские СМИ, которые приписывают ему то, чего не было, что он якобы проводил разведку, такое пишут, что и на голову не наденешь. Поэтому хотела бы обратиться к тем, у кого есть полномочия вызволить моего мужа, чтобы он поскорее вернулся домой, прошу сделать все возможное. Мне все равно, кто примет это решение, лишь бы он поскорее вернулся домой. Думаю, это можно было бы сделать, не трогая высшие слои руководства. Отпустить по обмену или просто отпустить. Мое мнение, что они должны его просто отпустить и вернуть туда, откуда они его взяли.
- А как вы оцениваете поддержку рядовых граждан?
- Конечно, что я не ожидала такой поддержки. Все большие молодцы! Я видела выступления просто обычных людей, они блокируют их миссию (ОБСЕ), я считаю, что делают правильно, молодцы, я им очень благодарна, низкий поклон.
- Как держится ваша семья в эти дни?
- Все его ждут. Мы, вот, вся его семья, мама, брат. Конечно, мы его очень ждем и надеемся, что он вернется поскорее. Мы его любим, он у нас самый лучший, и в быту, и везде – для нас он самый лучший. Когда он приезжал два раза в месяц, мы готовились, для нас это как праздник, когда он приезжает домой. Надеемся и ждем и сейчас…
